Это произошло в середине января. История в прессу не попала – первым о ней написал на днях куратор и искусствовед Андрей Ерофеев в колонке «Арт-хроники». Машину Ильи Фальковского из «ПГ» и его друга, художника Дмитрия Булныгина заблокировали в арке дома в Лебяжьем, где находились мастерские «ПГ» и других авторов, «несколько мужиков в черных пальто и шапочках- «пидорках». «Другие уже бежали вязать, заламывать руки. Художников потащили в разные стороны. Илью Фальковского, участника художественного трио «Группа ПГ», вернули в мастерскую. Не били, но разговаривали жестко, как в фильмах Балабанова», – пишет Ерофеев.

Кто эти типы в черном, из какого подразделения и какого рода спецвойск они прибыли, какой генерал дал им санкцию мешками грузить вещдоки – компьютеры, плакаты, стикеры, альбомы эскизов и проектов, самиздатские книжки – осталось неизвестным. Никаких ордеров на обыск. Ни одного удостоверения. Полная анонимность. Зато налетчики похвастались осведомленностью в области актуального искусства: «Мы за вашими художествами давно наблюдаем». Под утро разоренная мастерская «Группы ПГ» была по-энкавэдэшному опечатана полосками белой бумаги, как некогда в 1930-е квартиры расстрелянных командармов. В последующие дни были закрыты мастерские и всех соседей «Группы ПГ», всей художественной колонии на Лебяжьем.

«Илью несколько часов подряд прессовали. Виды угроз всё те же – что нашлют фашиков и те здесь всё переломают и сожгут, что подбросят оружие или наркотики и посадят на сакраментальные семь лет. Сторона нападения утверждала, что он не художник, а экстремист и китайский шпион (Илья часто бывает в Китае), и требовала подписать бумагу о сотрудничестве», – приводит эту историю Елена Костылева в колонке на портале OpenSpace.ru.

«Рассказывают, что перед тем, как мастерскую опечатали, в дверях появился главный знаток творчества группы «ПГ». Он сообщил, что ему совсем не нравится клип «Вампир» и лайтбокс про негров. Оставшиеся ценители, которые в это время занимались незаконным коллекционированием арт-объектов производства группы «ПГ», посоветовали художникам сменить тематику творчества на восхваление героев Чечни и Афгана».

Во время «беседы», которую проводили анонимные работники органов, в списке прегрешений Фальковского против священного режима назывались «связи с антифашистами» и то, что он был одним из участников кампании в поддержку арестованных Николаева и Воротникова. Кроме того, Илье сообщили, когда именно арестованных освободят – мол, трех месяцев для начала хватит.

Очевидно, пришли именно к Фальковскому потому, что он сам протестный художник и не мог не привлечь внимание органов, отмечает автор колонки на Openspace. Творчество группы «ПГ» давно и хорошо известно всей московской публике, хоть мало-мальски связанной с потреблением какой-либо интеллектуальной продукции. Относились к нему всегда довольно спокойно – это всего лишь картинки и ролики, лайт-боксы и видео, как правило сделанные с большим юмором (Фальковского и Каталкина даже упрекали в недостаточной протестности и слишком большой доле условности, недостаточном радикализме).

По сути это обычное городское искусство. В Америке и Европе такого искусства тонны – его включают в свои курсы преподаватели университетов, о нем пишет пресса. Чтобы его делать, не нужно нарушать уголовный кодекс и вступать в прямое противодействие власти. Нужны всего лишь талант, мастерская и немного убеждений.

«Однако из этой точки, то есть из России 2011 года, старые и хорошо известные работы группы «ПГ», над которыми мы посмеивались еще несколько лет назад, кажутся невероятно смелыми: картинка «Призиденты-пиздаболы»; работа «Это конец», где наци-скины режут негров только потому, что и те и другие шли по одной улице; ролик «Новости», в котором китайцы завоевывают Россию; музыкальный клип «Вампир» – инсценировка художниками стрельбы по кортежу президента – все это сейчас уже немыслимо. Если раньше власть спокойно проходила мимо подросткового, по сути, анархистского искусства, то сейчас она высылает карательный отряд, чтобы разобраться с каждым, кто нарисует пизду или хуй. Власть хочет каждого такого рисовальщика запугать, заставить сотрудничать, дожать, сломать, завербовать», – пишет Елена Костылева.

Андрей Ерофеев отмечает, что история общения Фальковского с ФСБ неизвестна широкой публике, в отличие от скандала с арестом Олега Воротникова и Леонида Николаева из «Войны». Однако в те же дни, в ноябре, когда были арестованы «Вор» и «Леня Е.нутый», Артем Лоскутов, устроитель новосибирских шутливых или, точнее сказать, шутовских коллективных перформансов – «монстраций» с абсурдистскими лозунгами, получил очередное уголовное дело. На сей раз это «оскорбление органов правопорядка». Вина Лоскутова состоит в правдивом описании сотрудников новосибирского СИЗО и методоа их обращения с арестованными, которое было размещено в «ЖЖ». «А где-то в глубинке спрятался Антон Николаев, лидер московской группы «Бомбилы», решивший после серии обрушившихся на него угроз приостановить перформансную деятельность в столице. В Перми заводили уголовное дело против местного Музея современного искусства. Там осмелились выставить потешные лубочные картинки Григория Ющенко, изображающие пьяных ментов. «Оскорбление органов!» Понятно, почему мы нечасто теперь встречаем в Москве дуэт «Синих носов». Саша Шабуров предпочитает все реже возвращаться из своих выставочных турне по заграницам, а Слава Мизин залег в Новосибирске. Олег Кулик – в Париже. Дмитрий Врубель – в Берлине. Если вы еще не поняли, каким словом обозвать происходящее, то я вам подскажу – это «чистка», – пишет Ерофеев.

«В связи с разгромом мастерской Фальковского нельзя не вспомнить одну из самых страшных вех андеграундного искусства XX века – смерть питерского художника-нонконформиста Евгения Рухина. Он в 1976 году сгорел в своей мастерской при пожаре, устроенном КГБ, как считают все, кто застал те времена. А времена были жуткие – разгром выставок, в том числе «бульдозерной выставки», в организации которой Рухин принимал участие; постоянная слежка за художниками; постоянные допросы в КГБ; давление с целью заставить их отречься от всех художественных методов, кроме соцреалистического; шесть лет лагерей Юла Рыбакова за надпись о душе на стенах Петропавловской крепости… Всего не перечислишь...Считается, что сейчас времена «вегетарианские». Я только не понимаю, чем те времена отличаются от нынешних», – вторит Ерофееву Елена Костылева.

Ерофеев напоминает про особенности общения французских художников с нацистами в оккупированной Франции:

«Люди в черном пришли и в мастерскую к Пикассо. «Это вы сделали?» – спросил эсэсовец, ткнув пальцем в «Гернику». Пикассо ответил: «Нет, это вы сделали!» В результате он потерял возможность выставляться. В это время его друзья Макс Эрнст и Ханс Бельмер сидели уже за решеткой.

Конечно, мы живем не в оккупированной Франции. Наш политический режим куда мягче, но некоторые аналогии напрашиваются. В вишистском Париже немцы разрешали любые формы «чистого» искусства. Их цензура касалась работ лишь тех авторов, кто активно «лез не в свое дело», вмешивался в политику...Люди в черном, разорившие мастерские в Лебяжьем, травящие Лоскутова, преследующие Воротникова, хотят, в сущности, того же».